Куда смотрит черногорский орёл: балканские наблюдения балтославянина

Страна, на красном знамени которой строгая двуглавая птичка, полностью соответствует ее анатомии. Глядит и не входит в ЕС. На восток смотрит — празднует Рождество 7 января, сохраняет кириллицу вообще и русский язык в публичном доступе в частности. И охотно принимает релокантов что из России, что из Украины.

Будва. Приморский космополитизм

Если глянуть на этот курорт Адриатики с серпантина, то увидишь скопище белых домиков, покрытых терракотового цвета черепицей — и вздыбившиеся высотки посредине. Бум отелей и апартаментов, котлованы и башенные краны — словом, сплошной день строителя.

При этом морской порт, центр Будванской ривьеры, был онаселен еще в пятом веке до нашей эры. Иллирийцы, греки, римляне, византийцы, венецианцы… Будуа — так великолепно именовался последними форпост на Балканах. Венеция царила здесь до Наполеоновских войн, три века оставили Старый город с мощными стенами, о которые разбиваются волны, и колокольню Святого Ивана — младшего братика Сан–Марко, хотя сам собор сложился еще в романском стиле, а внутри родные православные иконы.

Пожалуй, вот этот микс и есть стиль Будвы. Австрийцы за свое столетие построили тут капитальную Цитадель, а рядом с ней ошвартована вполне олигархического формата яхта, припаркованы люксовые тачки из Москвы и Киева. По ощущению, каждый второй прохожий говорит по–русски с разным акцентом.

Так или иначе, все спасаются от войны. Парень за стойкой веганского кафе (само по себе новинка на фоне насыщенной животным белком черногорской еды); тренер в спортцентре, объясняющий барышне на крупнейшем славянском языке навыки плавания; сын с отцом, играющие в тарелку–фрисби на зеленой травке — все они могли бы сейчас находиться в огромном пространстве хаоса и несвободы.

Вместо этого они в крохотном, в пять раз меньше Латвии, государстве, где только что избранный 36–летний президент Яков Милатович улыбается с плакатов, которые никак не снимают, видимо, на радостях от ухода бессменного постсоциалистического Милана Джукановича.

Черногория ведет переговоры с ЕС о вступлении с 2010 года. Но многое тут — как на машине времени отъехал. Местные мужички средним ростом 185 см, униформированные в спортивные костюмы, курят в ресторанах. У их ног подъедаются стаи бродячих псов, вполне породистых. Интернет слабенький, нет и солнечных батарей, зато ГЭС дают дешевый ток, а вода для части страны бесплатная. Минимум эротики, а в раздевалках бассейнов императивно: "Уважаемый! Нудизм запрещен! Только в купальных костюмах!" И — трогательная занавесочка, как средство от комплексов.

Цетинье. Слава князей

Вся Черногория по населению как Рига. А крупнейший город и официальная столица Подгорица — что наш Пурвциемс. То есть совсем не урбанизированная страна. Гора — она и есть гора. Но каждый имеет свою сельскую кучу, то есть дом. Растят виноград, все виды фруктов и овощей, птицу и овец — по крайней мере с автострады все у них тут живенько. Почва, скажем, в долине реки Зета — палку воткни, зазеленеет.

Но в старину черногорцы были оттеснены в скудные каменистые районы — ведь только там можно было спастись от турок. Кто знает, может, под султаном и социальные лифты работали — но князья черногорские вассалами становиться не пожелали. Что привело к столетиям войн с Османской империей, финализировавшихся лишь в 1878 году, когда согласно Сан–Стефанскому мирному договору в Европе появилась самая маленькая столица — Цетинье.

Сейчас тут 10 с небольшим тысяч человек, туристы только приезжающие — поглазеть на кокетливый модерн, монастырь–резиденцию теократического князя или на посольства бывших держав–союзниц. Скажем, в британском ныне музыкальная школа, французы же в своем сделали культурный центр. Княжий храм возведен на спонсорские средства России. Санкт–Петербург носился с черногорским двором, а тот играл во многовекторность, выдавая красавиц княжон во все концы монархической Европы. Стана и Милица прибились к Романовым, возвысили Распутина, со всеми вытекающими последствиями, а сами жили потом в эмиграции долго и счастливо.

Цетинье же по итогам Первой мировой потерял статус столицы, равно как и сама Черногория, к тому времени уже королевство, влилось в Югославию. Так что первая официальная независимость у них длилась 40 лет, второй уже 17. Многие века воевавшие черногорцы умудрились — единственные — покинуть Югославию без кровопролития. Ностальгия проявляется в том, что повсюду сохраняются гербы, доски, надписи времен Королевства или СФРЮ. Да, ведь именем красного маршала тогда именовалась Подгорица — Титоград. Это то прошлое, на которое здесь не молятся, но и не плюют.

Острог. Православный анклав

То, что на Руси имело значение тюрьмы, на сербском — скала. Острожский монастырь, опять же, машина времени и геополитики, возвращает в царство тотальной кириллицы. Уже окрестности святого места на километры заполнены мерчандайзингом — монастырские меды, вина, ракия… Разумеется, и сопутствующая литература. Столько разнообразных религозных книг, роскошно и современно изданных, причем не только о вере как таковой — но и обо всех сферах современной жизни, не увидишь в былые годы и в Москве. Не только по–сербски, но и по–русски…

Но лучше согнуть главу и подойти к раке, где покоятся мощи Святого Василия Острожского. Не зря мы битый час в лютый ливень по страшно узкой и петляющей козьей тропе ползли вверх. Божественные высоты, солнце, радуга над облаками — да, сила чудотворца XVII столетия налицо.

Представьте, сколько нужно было веры, чтобы безо всяких механизмов и практически без дорог, по лесным хребтам, монахам и мирянам идти на 900–метровую высоту и строить там первую Крестовоздвиженскую церковь. 1665 год на минуточку. Последние масштабные работы велись здесь столетие назад, сегодня же это место паломничества и тихой молитвы. Полтора десятка монахов каждодневно просят Всевышнего о мире — и, судя по Черногории, получается хорошо.

Фото автора