Американский латыш передал пожелания латвийским русским

Политики, в молодости разделявшие левые взгляды, в зрелые годы нередко делаются убежденными консерваторами. Наш собеседник Марис Граудиньш (1953) проделал обратную идейную траекторию: сотрудничал в избирательном штабе Республиканской партии США в 1980–е; в 1990–е был одним из основателей Latvijas Ceļš, избрался от этой либеральной партии в V сейм; во втором же десятилетии XXI века создает партию Progresīvie.

"Получил запрет на въезд в Советскую Латвию"

— Вы родились в Швеции, потом последовало много перемен стран.

— Отец эмигрировал в Америку в 1957 году, считая, что это страна мечты для детей и для себя. Он был промышленным рабочим, в то время происходил огромный подъем в американской экономике, рабочие могли чрезвычайно хорошо зарабатывать. Это несоизмеримо с нынешними зарплатами, финансово успешная жизнь, хорошая учеба.

Мы жили в Милуоки, штат Висконсин. Польско–немецкий промышленный город. Общество латышских эмигрантов было очень витальным, с целью относительно восстановления независимости Латвии. Приятно расти в такой среде.

— Недавно на одной дискуссии Карлис Стрейпс сказал, что в основном балтийцы голосовали за республиканцев.

— Преимущественно это правда. Дядя руководил латышской организацией республиканцев. Но мой отец, как деятель профсоюза, всегда голосовал за демократов, осознавая, что все же они поддерживают его экономические интересы.

Я сам в 1980–е годы, когда устроил политическую манифестацию "Балтийский корабль мира и свободы", после получил запрет на въезд в Советскую Латвию, Советский Союз. И я работал на республиканскую кампанию в конгресс — ибо тогда СССР был империя зла, республиканцы, Рейган, министр обороны Уайнбергер были сильней всего настроены бороться против нее. Поэтому я кратковременно поддерживал их — но в сердце я всегда был демократ, можно сказать — социал–демократ.

— Как у вас родилась идея того балтийского вояжа?

— Политика эмиграции была в своем смысле консервативной. Она эффективно отстаивала идею независимости Латвии де–юре, что признавали и США. Они признавали оккупацию только де–факто. Но при поездках по международным конференциям у меня было очень мало общения с народом Латвии. О Балтийских государствах не писали, латыши были на грани превращения в меньшинство в своей стране.

Мы — молодое, среднее поколение, "старые юноши", устроили эту акцию, чтобы связать стремления Балтийских государств к независимости с другими вопросами, волновавшими весь мир: вопросом мира — у нас были активисты за мир из Британии, поддерживавшие нас; вопросом среды — за чистое Балтийское море; вопросом контроля за ядерным оружием, угрожавшим Балтийским государствам, где находилось такое вооружение, и Европе в целом.

Мы сотрудничали с русскими, как с диссидентом Владимиром Буковским — организации эмигрантов не могли найти с ними общих точек соприкосновения. Во многом этого недостает также и латвийской политике. Мы слишком узко ориентированы. Надо смотреть глобальней — чтобы у нас здесь было привлекающее общество, чтобы Латвию волновали те же дела, что и остальных европейцев.

"Игнорировали растущее неравноправие"

— Во времена "Латвийского пути" вам удалось что–то из этого достичь?

— Частично да. Я вышел из "Латвийского пути", будучи его основателем, спустя 7 лет. Ибо мы достигли рыночной экономики, поставили Латвию на путь в Европейский союз — но игнорировали растущее неравноправие, появившееся в Латвии; неуклюжую приватизацию; российская армия ушла — но в социальном смысле было много недостатков во время "Латвийского пути".

— Можем ли считать, что "Прогрессивные" — своего рода реинкарнация "Латвийского пути"?

— Определенно нет. "Прогрессивные" есть социал–демократическое, выраженно "зеленое" политическое движение. Оно за движение к реальному прогрессивному налогу, а не той процентной разнице, что есть в данный момент; движение за большее государственное обеспечение здоровья; движение за интегрированные латвийские средние школы под централизованным управлением из Риги. Все эти дела требуют большей роли государства, чтобы общество могло лучше жить, чтобы оно было привлекающим.

— Насколько мне известно, в Америке социализм для многих еще бранное слово.

— Так и есть, и в Латвии. Потому мы и социал–демократы с "зеленым" уклоном, что согласуется с принципами свободного рынка. В Америке Берни Сандерс способен признать, что он социалист, но все же благозвучней и реально политически точнее — социал–демократ.

— Вы у меня буквально сняли с языка это имя, но он все же более принадлежит к сениорам — а кто из молодых политиков Демократической партии США способен добиться успеха?

— Да, мой фаворит — Кори Букер, сенатор от Нью–Джерси. Он был мэром темнокожего города Ньюарк, сам из смешанной семьи, как Барак Обама. И он политик, который не стесняется использовать слово "левый". Он хорошо использует игру слов — по–английски можно сказать: я защищаю тех, кто left out, left behind. Тех, кто отстал, кто не участвует.

— А мы сейчас не идем опять к матчу Байден — Трамп?

— Я не думаю, что Трамп будет кандидатом Республиканской партии. Радикализм Трампа привел республиканцев к очень скромным, можно сказать, провальным этим выборам. Что не свидетельствует о его позитивной роли в будущем. Зреющее уголовное дело о невозврате секретных документов государству; финансовые иски; поддержка бунта 6 января, что тоже выразится в суде, скорее всего — все это продолжит раскалывать его репутацию.

— Кажется, сейчас у демократов все же нет яркого кандидата на первом плане, впереди все тот же Байден, у которого явные когнитивные проблемы.

— Байден воплощает тот образ мышления, который свойствен моему, старшему поколению. Он медленней отвечает на вопросы…
Губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом? Хотя калифорниец ничуть не идеален для срединной Америки и старых индустриальных городов, где раньше была база демократов… Так что не знаю, как будет.

— Я в Америке побыл немного, но по предвыборной кампании 2008 года заметил, что дебаты в основном идут по внутренним, социально–экономическим вопросам, а не внешней политике.

— Вы стопроцентно правы. Опрос, который я вчера посмотрел, показывает, что агрессия России как внешнеполитический вопрос есть главная забота только для 1% жителей Америки. Это очень мало. Нельзя сказать, что внешняя политика главная забота и жителей Латвии — у нас цены, энергетика. Как и для американцев. Но Украина далеко, и, парадоксальным образом, пока США являются нашим сильнейшим партнером безопасности, краеугольным камнем внешней политики НАТО. В то же самое время Америка может быть наибольшей угрозой безопасности Латвии, если изоляционистский республиканец придет к власти. Рон Десантис, губернатор Флориды, например, не выразил ясно своего отношения к Украине.

— Кажется, слово "изоляционизм" все же не то слово — просто их не так волнует Европа. Во время беседы с американскими дипломатами при Трампе я слышал, что их волнуют Китай, Корея, Сирия, Иран, Афганистан, Венесуэла.

— Западное полушарие, "новые" континенты всегда были зоной интересов Америки. Хотя исходя из аспекта безопасности хватит еще сил защищать право Тайваня решать свою судьбу и защищать свои торговые интересы в тихоокеанском пространстве.

— Что ваши родственники, друзья в Америке смотрят, читают, откуда берут информацию?

— Многие из них латыши, так что они берут из таких же латвийских сайтов, что мы… Но и CNN, Fox News.

— Последние, мягко говоря, различающиеся по мнению.

— Сегодня посмотрел: речь Зеленского в конгрессе была ведущей новостью в CNN, и где–то шестой, в незначительных новостях, на Fox News. Так что есть драконовские различия!

— Российские пропагандистские каналы часто цитируют военных экспертов США, скажем, полковника Макгрегора. Знаете такого?

— Я не знаю. У меня есть подозрения, что это не такие, общепризнанные…

— Да, сейчас миллионы блогеров.

— Да, есть такая проблема. Некоторые блогеры становятся чрезвычайно популярными в узкой части социума и радикализируют все общество.

— И это иногда помогает им стать политиками… Последний вопрос: исходя из того, что мы представляем массмедиа, выходящее на русском языке, каковы ваши пожелания нашей аудитории на 2023 год?

— Я пожелал бы, чтобы намерения нашей партии "Прогрессивные" исполнились — в привлекающем обществе, интегрированных школах, которые посещали бы латышские и русскоязычные дети. Чтобы мы были более едины в поддержке Украины и более безопасном развитии Европы и мира в будущем.

— Согласен. И еще пожелать нам всем мира и благополучия.

— Да, старомодно, но — мира. Справедливого мира.