Лестене как политическое оружие: «Привлекли жителей оккупированной Латвии»

Июнь – время, когда в нашей стране вспоминают драматические события XX века. 14-го числа – годовщина депортации 1941 года, 17-го – оккупация 1940 года. Разумеется, в сегодняшней геополитической обстановке эти временные насечки актуализируются. Вот и в Сейме на днях взялись за обустройство символов отечественной исторической памяти...

«Было бы несоразмерно, несоответственно и несправедливо»

Но вот как только в национальной политике за что-то берутся с целью реформирования – так тут же может получиться конфликт, так сказать, хорошего с лучшим. В нашем случае в Комиссии Сейма по образованию, науке и культуре рассматривали вопрос, как бы обустроить Лестенский мемориал, возведенный, преимущественно на средства зарубежных латышей, в память легионеров.

Теперь у него должен появиться свой Совет – аж из 9 человек, включающий представителей трех министерств – культуры, обороны и охраны среды и регионального развития. Поспособствуют мемориалу два представителя Национального управления культурного наследия – историк и архитектор, а также представитель общества памяти латышских солдат «Лестене». Будут привлечены также представители думы Тукумского края, общины Лестенской евангельски-лютеранской церкви, и отчего-то – музея Рундальского замка, кратчайшее расстояние до которого от Лестене 84 км.

Место это, что называется, намоленное – в особенности среди части местного политического бомонда, который склоняется к ура-патриотической повестке. В 2000-е годы поездка на 16 марта в Лестене была частью обязательной программы для тех деятелей, которые хотели не только выступить против России – но позиционировать известную фронду в отношении Запада. Причем не рискуя никакими политическими последствиями – в то же время за возложение цветов у памятника Свободы в этот день можно было лишиться поста министра. Как это произошло в марте 2014 года с главой Министерства охраны среды и регионального развития Эйнарсом Цилинскисом, от Национального объединения, в правительстве Лаймдоты Страуюмы.

За это время много воды утекло, и теперь насущным вопросом является – а кто, собственно, хозяин этого мемориального комплекса в Лестене и что в него входит?

«Важно указать, – пишет в своем отзыве Юридическое бюро Сейма, – находится ли в охраняемой зоне только принадлежащее общине или Тукумскому самоуправлению недвижимое имущество, или они принадлежат также иным лицам. Было бы несоразмерно, несоответственно и несправедливо самоуправлению и общине вменять в обязанность заботиться о территории, которая им не принадлежит». Парламентские юристы напомнили, что «памятник есть часть культурно-исторического наследия Латвии, который включен в список охраняемых государством памятников культуры с номером государственной охраны 6822».

«Повредить пониманию значения»

Хотя изначально размеры Лестенского мемориала были вполне скромные – 1,5 гектара. Создали его по проекту архитектора Эдвинса Вецумниекса, центральный образ братского кладбища – статую «Родина-мать – Латвия» – выполнила скульптор Арта Думпе. Работы были завершены в 1998 году, но по временам дополняемы – как перезахоронением останков легионеров, так и гравировкой их имен на стенах. Финансированием проекта занималась организация бывших легионеров – Daugavas Vanagi. А поблизости расположились музей и бункер легионеров.

Дабы было понятно, что закон суров, но справедлив, сразу отметим, что в Лестене нельзя:

«1) вести действия, которые могут угрожать сохранению Памятника, ухудшать его состояние сохранности, ограничивать его публичную доступность и визуальное восприятие, нарушать проведение связанных с Памятником мероприятий;

2) выражать неуважительное отношение к захоронениям и памяти солдат;

3) организовывать мероприятия или проводить действия, которые направлены на агрессивную конфронтацию;

4) устанавливать визуально активные объекты дизайна среды, а также размещать визуальную информацию и рекламу, которая может повредить пониманию значения материальных и нематериальных культурно-исторических ценностей Памятника».

На сайте saeima.lv, в материалах соответственной комиссии, имеется также карта, которую можно оценить через призму заботы об истории – там указаны границы охранной зоны вокруг мемориала. Действительно, впечатляющие масштабы. Сотни гектаров.

«Породить непонимание на международном уровне»

Остается теперь только разработать концепцию Лестене – сразу на 10 лет. Но не обошлось без вмешательства МИД. Как отмечалось, накануне назначения главы внешнеполитического ведомства, наш новый министр иностранных дел – дама с прошлым копьеметательницы. Так что рука твердая и глаз меткий. На днях госпожа Браже выдвинула поправки к Закону о Лестенской лютеранской церкви и памятных местах Второй мировой войны с Лестенским мемориалом.

МИД, ознакомившись с текстом документа, призвал: «Нужно использовать ясные и четкие формулировки, которые не могут быть неверно поняты или породить непонимание на международном уровне». Ранее в Латвии был принят Закон о статусе участника Второй мировой войны. Потому необходимо отмечать, что «Советский Союз и нацистская Германия – противоправно привлекли жителей оккупированной Латвии в свои военные формирования».

«В законопроекте указаны термины «латышские солдаты» и «подданные Латвии, – продолжает дипломатическое ведомство. – Это формулировки, которые до сих пор не использовались в имеющих силу правовых актах, и потому было бы необходимо терминологическое разъяснение». В качестве таковых МИД считает необходимым рассматривать граждан Латвийской Республики в соответствии с Законом о подданстве 1919 года.

Потому в статьях 1 и 3 «Лестенского» закона предложено выправить формулировки, подчеркнув, что нужно «поддерживать и укреплять историческую память обществ и способствовать основанному на фактах пониманию о событиях на территории оккупированной Латвии».

Если расшифровать политически закамуфлированный мессидж МИД ЛР, то становится понятно – сейчас по-прежнему важно, чтобы ЕС и НАТО не узрели в желании прославить Лестене глорификации чего-то нехорошего. С душком Третьего рейха, прямо скажем. Потому важно выделить: мол, тут преступные тоталитарные режимы, которые мы осуждаем. А здесь наши героические воины, которыми мы гордимся. Такая вот диалектика, кунги!