Латвийские ученые оставили свой след в космосе

12 апреля исполняется 63 года великому прорыву всего человечества — первому полету человека в космос. Можно гордиться тем, что латвийские исследователи внесли немалый вклад в освоение космического пространства.

Прежде в нашей республике чтили этот день, и улицы Риги носили имена Гагарина, Терешковой и Космонавтики. Их уже давно переименовали, но накануне Дня космонавтики мы побеседовали с бывшим многолетним зав. отделом Космической биологии и медицины Музея истории медицины им. П. Страдиня Мартиньшем Весперисом. Знаю его давно, и прежде он мне показывал толстую подборку восторженных материалов латвийской печати на обоих языках, посвященную полету Юрия Гагарина.

На четвертом этаже музея располагается отдел, посвященный космосу. Мартиньш и прежде, и сейчас говорил, что коллекция эта редкая — здесь и скафандры космонавтов в натуральную величину, и кресла космического корабля, и даже штаны из космической экипировки нашего земляка Анатолия Соловьева, пять раз слетавшего в космос и поставившего рекорд пребывания человека в открытом космосе — 82 часа. Он подарил эти противоперегрузочные брюки "Каркас–2" музею еще в 1988 году. Между слоями ткани вложены металлические пластины.

"Чибисы" и "Ястребы" — это скафандры

— Профессор Паулс Страдыньш подарил государству свою коллекцию по истории медицины в 1957 году, и у нас решили создать этот музей, — рассказывает Мартиньш. — А когда в 1961 году музей принял первых посетителей, был создан небольшой стенд, посвященный космической биологии и медицине. В 1972–м отдел расширили. Наш музей в то время дружил со Звездным городком, и нам дарили рабочие дубликаты космического снаряжения и оборудования.

После обрушения потолка в зале в 2008–м мы его закрыли. Но Министерство здравоохранения, слава богу, дало нам средства на его восстановление. В 2009–м мы открыли его вновь — даже "звездное небо" сделали на потолке.

В Евросоюзе мы сегодня единственный музей, где показано развитие космонавтики, космической биологии и медицины. Конечно, появились и частные музеи — в 90–х ведь все связанное с космонавтикой активно распродавалось.

Посередине зала в цилиндрической витрине — профилактический вакуумный костюм для нахождения космонавтов в невесомости с милым названием "Чибис", а рядом скафандр жизнеобеспечения мягкого типа — "Ястреб".

"Ястреб" как раз и остался только опытным образцом — его переделали. Кислородные баллоны там располагались на спине, а при выходе в открытый космос это было не просто неудобно, но и опасно. Поэтому их поместили у ног — ведь в невесомости ноги практически не задействованы.

В космосе есть несколько крупных проблем — питьевая вода, радиация и невесомость. Самое опасное — невесомость, потому что наш организм создан с расчетом на земную гравитацию. Поэтому при длительном пребывании в космосе начинается атрофия всех мышц, даже пальцевых, и когда космонавты приземляются, их, конечно, несут в креслах, как вы видели. А когда они пытаются взять чашку чая, им кажется, что поднимают ведро с водой. В невесомости из организма выводится гораздо больше кальция, чем на Земле. Вся вестибулярная система приходит в расстройство — у космонавтов после полета опухшие шеи, потому что жидкость не стекает вниз.

Чернушка в космосе и на Земле

— Один из редких экспонатов музея — чучело собачки Чернушки, побывавшей в космосе 9 марта 1961 года, после знаменитых Белки и Стрелки. А буквально накануне полета Юрия Гагарина в космос отправилась собачка Звездочка.

Чернушку купили для Латвии у одного военного за несколько тысяч рублей, она жила здесь, а потом из нее сделали этот экспонат. Почему именно собак посылали в космос? Ну так принято было в Советском Союзе — эксперименты ставили на собаках. Вспомним собак академика Павлова. Для космоса брали собак женского пола, дворняжек, которых везде было полно.

А американцы делали подобные эксперименты с обезьянами — с той мыслью, что они "человекообразные". В музее есть такой экспонат — чучело обезьяны в кресле центрифуги. И подпись — "Кресло использовалось в 1962–1964–х годах для изучения длительных перегрузок". Это уже "наша" обезьяна из питомника. Но ни одно такое животное СССР в космос не отправил.

Ведь мозг у обезьяны развит примерно как у годовалого ребенка, и если что–то не так, в условиях стресса животные впадали в панику, кричали, бились, у них мог даже наступить инсульт–инфаркт. А у собак такого стресса, если они не буйные, не бывало. Правда, у некоторых особей выпадали после приземления зубы — от пережитого стресса.

В музее есть макет кабины, в которой летела собака Ветерок — здесь была предусмотрена кнопка, после нажатия которой появлялась еда. Но после полета Гагарина собакам — их по–прежнему отправляли — стали делать фистулы для автоматического кормления. Ведь после первого полета человека многое для исследователей оказалось внове — и свойства невесомости, и отсутствие аппетита. Капсула с едой для собаки просто улетала после нажатия ею кнопки.

Есть и таблица имен первых космонавтов, которые в Америке назывались астронавтами: Юрий Гагарин — Алан Шепард, Герман Титов — Джон Гленн, первая женщина–космонавт Валентина Терешкова, первый врач в космосе — Борис Егоров, первый в открытом космосе Алексей Леонов и т. п. Первым высадился на Луну Нил Армстронг, а первым космическим туристом стал в 2001 году Деннис Тито.

Гагарина искали в трех точках

— Хранится в музее и кресло для катапультирования с парашютом для космонавта, он катапультировался отдельно от кресла. Поэтому Юрий Гагарин фактически приземлился в трех местах: в одном — спускаемая капсула, в другом — кресло для катапультирования, а в третьем — он сам.

Если говорить о проблеме чистой питьевой воды, то она возникла, когда была построена станция "Мир". Стали создавать специальные аппараты — один дистиллирует мочу, перерабатывая ее в воду, а другой собирает влагу из воздуха. В музее можно увидеть такие аппараты, как влажные салфетки для космоса. А душ был в космосе невозможен. Есть фото космического туалета. Хотя первые "туалеты" были просто капсулами–отсасывателями.

Есть в музее и приборы для исследования космической радиации. Гамма–лучи проходят, разрушая все живое, поэтому нужно создавать защиту. А эти лучи при длительном воздействии делают организм стерильным. Конечно, официальных экспериментов, проверяющих, может ли женщина забеременеть в космосе, не проводилось.

В амортизационном кресле "Казбек" из космического корабля "Союз" космонавт сидит при спуске–подъеме в позе эмбриона — так менее разрушительно для организма воздействие перегрузок. Это ведь самые опасные эпизоды полета.

В Союзе кресла были рассчитаны на космонавтов, чей рост не превышал 175 см и вес 70 кг. А у американцев делали каждому индивидуальные кресла — Нил Армстронг был выше 1,80 м.

Фото тренировок Валентины Терешковой еще черно–белые, а после пошли цветные, в музее есть снимки, где члены отряда космонавтов тренируются в полном снаряжении в бассейне.

Есть альбом работ космонавтов в космосе 1988 года — несведущий человек ничего не поймет, так все зашифровано непонятными буквами и цифрами.

Хранится медицинский пояс Валерия Быковского — для измерения функций организма в космосе нагрузочный костюм для космонавта "Пингвин–3", предотвращающий атрофию мускулатуры.

Все те же каши и борщи

— На стенде комической еды можно увидеть, какой она была в 1980–х. Такой же примерно осталась и сегодня. В России до сих пор есть специальная фирма, которая производит пищу для космоса десятки лет. Она используется не только для космонавтов, но и продается богатым людям для их коллекций.

Тюбики и пакетики с соками, кашами, супами и борщом, чай–кофе с сахаром и без сахара, специальные кружки…

Долгое время поиски космонавтов после приземления были проблемой. Расчетная точка не всегда соблюдалась. Поэтому в спускаемом аппарате были специальные гидрокостюмы для приземления на воду, теплые вещи, гигиенические пакеты, медикаменты, оружие, чтобы отпугивать животных в лесу, и мачете, чтобы нарубить дров.

Стенды рассказывают о космонавтах — уроженцах Латвии: Анатолий Соловьев родился в Болдерае в 1948 году, вырос здесь, а Александр Калери родился в Юрмале в 1956 году.

Когда мы в 2011–м отмечали в музее 50–летие первого полета человека в космос, организовали частный эфир на музей с орбитальной космической станции. Тогда одним из наших собеседников в космосе был уроженец нашей страны Александр Калери.

Алкснис, Стирна, Келдыш и другие

Необычный олимпийский Мишка, которого можно увидеть в музее, — вклад латвийских ученых в космос. В Институте биологии АН Латв. ССР были в 1980–х созданы для космической станции "Салют" микрогравитационные капсулы, в которых жидкость в невесомости отвердевает. Мишка — потому что год Олимпиады в Москве, и он, видите, "затвердел" в форме. За это ученый Арнольд Алкснис получил орден Трудового Красного знамени, а Улдис Стирна — орден Дружбы народов. А весь коллектив — диплом с Гагариным на обложке, который тоже хранится в музее.

Алкснис и Стирна создавали криогенную изоляцию и для знаменитого проекта "Буран". В 2004–м их лаборатория получила письмо от компании ASTRIUM GmbH с предложением заключить контракт на разработку криогенных изоляционных материалов для новых моделей ракеты европейского космического агентства "Ариан–5".

В Институте неорганической химии АН Латв. ССР создали два нанопорошка — черный и белый. Белым покрывали каркас корабля или стены помещения снаружи, чтобы они не нагревались, а черным — внутренние пространства, чтобы удалить лишнее тепло.

Еще одно важное изобретение Латвии — таблетки фенибут, или ноотропил, для снятия усталости в полете.

Наступление космической эры человечества приближали не только Циолковский и Королев, но и и уроженцы наших краев — Фридрих Цандер, Мстислав Келдыш. А когда академика Василия Парина, автора классических исследований по космической медицине, в 1947–м по надуманному обвинению арестовали, и он сидел до 1953 года, друживший с ним Паулс Страдиньш посылал его сыновьям обувь и одежду…