Рижанам показали португальское прочтение Шекспира

Спектакль "Ромео и Джульетта" в постановке португальской компании Quorum ballet, который мы увидели на 27–м Международном балтийском фестивале балета, безусловно, новое слово в прочтении классики. Но и наследия вековых традиций там тоже предостаточно.

Разные лики любви

Как говорят постановщики балета — хореограф Даниэль Кардозу, он же глава компании, и создатель драматургии Ана Лазаро, это продолжение их работы с бессмертной классикой. Первыми были "Лебединое озеро" и "Весенние ритуалы" — вероятно, так у них называется "Весна священная":

— Конечно, это всегда вызов — брать в работу то, что веками всем известно. Но и истинная любовь, которой посвящен сюжет Шекспира, не меняет своего лица. Это именно такое — чистое, в кристальном виде, чувство, которое встречается нечасто. Оно же и очень опасное…
Нашей целью был определенный вызов — преломить этот трагедийный сюжет во множестве современных ситуаций, показать разные пути любви. У нас на сцене абсолютно все танцовщики — Ромео и Джульетты…

Тем не менее авторы постановки относятся к классике бережно: танцовщики одеты в стилизованные средневековые костюмы, мотивы шекспировского сюжета прослеживаются. Все сделано красиво и увлекательно, смотришь не отрываясь. И скоро забываешь, что движения исполнителей — не классические балетные, хотя танцуют они под музыку Сергея Прокофьева из его легендарного балета "Ромео и Джульетта".

Разные пары немного по–разному выражают свои чувства, но светское феодальное общество ко всем одинаково поворачивается спиной физически, и это показано в сценографии. Не вписывается чувство в его размеренную жизнь, заключенную в рамки тонких прямоугольных металлических конструкций. Оттого–то пленительные сцены как первой встречи возлюбленных, так и их брачной ночи заключены в рамки конуса света и просто истекают трагизмом.

Сначала несколько Ромео, а потом несколько Джульетт выстраиваются на сцене в последних эпизодах драмы, совершая одинаковые действия, но это уже воспринимаешь адекватно, отдавая должное постановщикам. Послевкусие остается замечательное.

Работающий с 2005 года в городе Амадора "Кворум балет" (Quorum ballet) за эти годы объездил уже 18 стран мира, впервые побывав в Риге и Резекне. Понятно, почему отзывы критики всегда благоприятны.

Почти праздник урожая

Почти продолжение Шекспира — "Сон в летнюю ночь" — от Шведского королевского балета в фильме–спектакле, который довелось посмотреть в рамках нашего фестиваля — все же не Шекспир. А буйная–пребуйная фантазия постановщика, знаменитого хореографа Александра Экмана, в которой артисты балета явили весь свой профессионализм и классическую выучку.

Экман как будто отталкивается от народных традиций, взяв за основу что–то вроде празднования середины лета, как принято в Скандинавии, или сенокоса.

В 8 утра герой Рэм, который видит сны, встает с кровати по сигналу будильника, женщина помогает ему одеться и провожает поцелуем. А дальше, под нависающей над сценой кроватью, первая часть спектакля разыгрывается как стилизованное веселье поселян — но в пластике и антураже современном, с велосипедами и прочим, кроме того, за празднующими наблюдает персонаж с фотоаппаратом. Пляски в сене, копны и валики соломы, обрядовый "крест" — на опосредованно–фольклорную основу накладываются элементы классического балета и современного танца, пантомимы, эстрадного шоу, с участием изумительной вокалистки Анны фон Хаусвольф, на музыку Микаэля Карлссона, постоянного соавтора–композитора спектаклей Александра Экмана.

Сгребая солому, празднующие и танцующие поднимают бокалы, пробуют на вкус (молодое вино? подоспевший самогон?). Помимо бокалов, предметами игры в следующей сцене становятся зонты, букеты цветов — дефиле с зонтами, бокалами, букетами венчается общим застольем, перерастающем в попойку, а где–то и в оргию. Однако главный герой возвращается в постель с подаренным цветочным букетиком… и занавес опускается — но это не финал, даже не перерыв, а собственно говоря, тот самый "сон в летнюю ночь", интересное только начинается.

В эпизоде "Ложное пробуждение" движутся массовки, выстроенные "гусеницами", в которых герой противостоит толпе. И эпилог, логично — классически — закольцовывающий композицию, возвращающий действие к началу: снова 8 утра, сигнал будильника — герой пытается опять набросить на лицо одеяло, но опять поднимается с койки, а в память о случившемся (или приснившемся?) та же женщина в руки ему вкладывает клочья соломы…