Кинематограф болен. И теперь уже — не ковидом: киноитоги 2023 года

Будущее кино определит интернет: это было очевидно уже довольно давно.

(Окончание статьи. Начало ЗДЕСЬ)

Стриминговые платформы зарабатывали больше кинотеатров еще до пандемии. Во время карантинных ограничений студии вынужденно переориентировались на онлайн–прокат — заодно экономя на бонусах наемным работникам (в чьих контрактах по старинке была прописана доля лишь от кинотеатральных сборов). Как раз за бонусы от просмотров на стримингах боролись — среди прочего — бастующие в этом году.

А когда искусственный интеллект научился писать внятные драматургические тексты, создавать дипфейки, омолаживать и даже воскрешать на экране звезд (так, в девятых "Звездных войнах", вышедших в 2019–м, есть сцены с Кэри Фишер, умершей в 2016–м), сценаристы с актерами поняли, что скоро могут стать кем–то вроде трубочистов — представителями экзотических малочисленных профессий.

Если ковид прервал процесс беспрерывного хождения людей в мультиплексы на все новые части кинофраншиз (так наркоманов, чтобы избавить от зависимости, заставляют "переломаться"), то интернет в лице стримингов предложил альтернативу этому кино. Более разнообразный, не столь штампованный контент, более внятные и нестандартные — причем иногда не уступающие по части зрелищности — истории. Как полнометражные, так и сериальные. После пандемии в кинотеатры вернулся несколько более трезвомыслящий и разборчивый зритель. Шумный успех в 2023–м самостоятельных историй "Барби" и "Оппенгеймер", обошедших в прокате сиквелы, вкупе с неубедительными результатами сиквелов в целом, ясно намекнул: прежняя бизнес–модель себя изживает.

Впрочем, цифровой прогресс движется так быстро, что уже и у стримингов обнаружился новый неожиданный конкурент. Еще в самом начале осени «Барби», нашинкованная на клипы от полутора до десяти минут, появилась в «ТикТоке». В виде таких нарезок или «выжимок» – укороченных версий, где оставлено только самое интересное – в любимое приложение «зумеров» залита масса фильмов и сериалов.

Причем модераторы «ТикТока» пока игнорируют это откровенное попрание авторских прав. Поскольку тикающее приложение – самое популярное в возрастной группе 18-24, можно предположить, что в будущем краткость станет сестрой успеха. Disney+ уже сейчас снимает множество проектов с сериями не длинней получаса.

А я играю на гармошке

Ожидаемое оптимистами возвращение киноиндустрии к допандемийным показателям все никак не произойдет: эпидемиологический форс–мажор сменяется другим — в разных странах разным, но тоже не имеющим прямого отношения к кино. Худший результат в мире по соотношению доковидной и постковидной статистики показала Россия — еще недавно крупнейший кинорынок Европы. В 2022–м тамошние кинотеатры собрали на 57% меньше, чем в 2019–м. И на 43% меньше, чем в 2021–м, в котором еще случались локдауны (данные Gower Street Analytics).

Причина — война с Украиной, из–за которой с февраля–марта 2022–го Россию бойкотируют все крупные голливудские студии: Disney, Warner Bros., Sony, Universal, Paramount.

Показательно, что прибыли российских киношников на родном рынке после ухода могучих заокеанских конкурентов вовсе не выросли, как надеялись идеологи импортозамещения — наоборот, средняя доходность одной ленты резко упала. Хотя из 12 месяцев прошлого года голливудские блокбастеры в России крутили лишь два, чемпионом проката 2022–го и единственной лентой, собравшей там больше миллиарда рублей, оказалась американская, успевшая до бойкота: "Анчартед: на картах не значится". Самый успешный российский фильм года, "Сердце пармы" по роману Алексея Иванова, собрав 934 миллиона, остался убыточным (чтобы выйти в ноль, ему нужен был миллиард).

Эта арифметика доказывает: конкуренция с Голливудом в национальном прокате — никогда не игра с нулевой суммой, и уход более сильного соперника не означает, что не доставшееся ему достанется тебе. Наоборот, голливудские блокбастеры побуждают людей чаще ходить в кино — и выросшая зрительская активность позволяет больше заработать своим.

Впрочем, ничего похожего на полный коллапс кинотеатральной отрасли, злорадно предрекавшийся проукраинскими комментаторами, в России не случилось. Уже на январских каникулах этого года там был побит прокатный рекорд за все время подсчетов (с 2014–го): 4,5 млрд руб. за одну праздничную неделю — и почти 70% от этой суммы принес российский фильм "Чебурашка". Затем в течение нескольких январских дней полнометражная игровая (с большой дозой компьютерной графики) история по мотивам рассказов Эдуарда Успенского сделалась сначала самым успешным отечественным фильмом в истории тамошнего проката, а потом — самым успешным вообще. Итоговый результат "Чебурашки" — 7 млрд рублей при бюджете 850 миллионов.

Вторым главным российским кинохитом года стал "Вызов", для съемок которого режиссер Клим Шипенко и исполнительница главной роли Юлия Пересильд слетали на МКС (сборы — 2 с небольшим млрд руб.).
Прогнозируется, что по итогам этого года прибыль от проката российских фильмов составит порядка 20 миллиардов. Однако даже такой рекордный результат вдвое ниже необходимого для того, чтобы отрасль себя обеспечивала. То есть чтобы собственное кинопроизводство в России позволяло тамошним кинотеатрам работать "в плюс". По российской традиции, главная надежда — на государство.

Выбор между молоком и свободой

Про традиции латвийские и говорить нечего. Самым прибыльным за все время второй независимости здесь, как и в глобальном масштабе, был 2019–й — тогда латвийские кинотеатры заработали 15 млн евро, из которых 2,5 млн принесли фильмы собственного производства. А на второй год пандемии (у нас, в отличие от других стран, 2021–й был самым тяжелым для кинопроката) уже общая прибыль составила 3 млн — доля же латвийского кино оказалась в ней меньше одной десятой. Понятно, что при таких оборотах о "точке безубыточности" рассуждать вообще не приходится — даром что по количеству проданных билетов в нашем прокате пару лет подряд лидировали латвийские ленты ("Метель душ" в 2019–м, "Город у реки" в 2020–м). Кино у нас не бизнес, а госучреждение: оттого и среди лидеров этих, и среди громких премьер — ленты все больше исторические и патриотические.

В прошлом, "здоровом" году выручка кинотеатров выросла по сравнению с позапрошлым ковидным почти в четыре раза и составила 11 млн 172 тыс. (данные Национального киноцентра), но это все равно уровень восьмилетней давности. Что касается доли латвийского кино в выручке, то она в 2022–м оказалась даже ниже, чем в 2021–м — но в абсолютных цифрах (832 тыс.) уступила лишь двум тучным допандемийным годам, когда государство специально подкинуло денег здешней киноотрасли по случаю столетия Латвии. В то, что режиссер Дзинтарс Дрейбергс со своей "Метелью душ" когда–то нокаутом побеждал диснеевского "Короля Льва" (в два с лишним раза больше по количеству посещений!), сейчас уже верится с трудом: "Январь" Виестурса Кайриша оказался единственной латвийской картиной в первой десятке прошлогоднего домашнего бокс–офиса, да и то лишь на десятой строчке (153 тыс. евро сборов).

"Январь", посвященный рижским баррикадам 1991–го, Латвия выдвигала на "Оскар" — и в этом году повторила опыт, отправив бороться за американскую статуэтку фильм "Моя свобода" (Mana brīvība) режиссера Илзе Кунги–Мелгайле: он тоже про Третью Атмоду. Прототип его главной героини Алиции, активистки Народного фронта, — звезда здешней перестроечной политики Ита Козакевич.

Пишут, что за "оскаровское" выдвижение со "Свободой" конкурировало "Молоко матери" (Mātes piens) Инары Колмане, по многим параметрам похожее: нелегкая женская доля, советская оккупация фоном, отчетливое гражданское звучание. В свой премьерный уик–энд в этом феврале "Молоко" заняло вторую строчку национального проката (42 тыс. долл, по данным портала kinobusiness.com), сразу за "Аватаром–2", и продержалось в первой десятке шесть недель, заработав больше 200 тыс. долларов. На момент написания статьи это лучший результат в году для здешнего фильма.

Интересно, что экспортное название картины — Soviet Milk: так озаглавлен английский перевод книги Норы Икстены, которую экранизировала Колмане. Чтобы Латвию в американской Киноакадемии представляло что–то советское? И впрямь негоже. Другое дело — My Freedom!..