На пути к двойному счастью: памяти патриарха латвийской живописи

Выставка памяти профессора живописи и редкого, светлого человека Владимира Ивановича Козина, ушедшего от нас в сентябре на 102–м году жизни, открылась в учебном корпусе БМА.

С умом и сердцем

Работа самого Козина здесь одна — "Автопортрет" карандашом и углем, но зато радуют глаз 45 картин маслом 11 учениц его студии, которую он вел около 20 лет. Во многих творениях угадывается рука Мастера.

"Пионы" Ольги Флоринской, "Перед грозой", "Буйное цветение", "Гортензии на столе" Натальи Савицкой, "Чайки" Елены Редисы, "Чертополох" Натальи Бумагиной, очень интересный натюрморт, ее же "Зеркало" и "Натюрморт с хлебом", все очень красиво и очень напоминает Козина, "Огни ночного города", "Осенняя мелодия" и "Цветы на солнечной веранде" Алевтины Ставровой, последнюю она написала на даче Репина в Вышнем Волочке.

"Осеннее настроение" Ольги Флоринской, "Позднее лето" Марины Лаптевой, "Теплый свет" и "Путешествие. Начало" Татьяны Волоховой — шляпа от солнца, буклет, книга — наши люди путешествуют с книгой.

Изумительные "Натюрморт", "Лук", "Росток" и "Счастливые" Любови Зих, "Христос Пантократор" Любови Абрамович, "Герань" и "Яблоки" Надежды Игнатане.

Любовь Зих призналась, что своих "Счастливых" писала два года. Владимир Иванович заставлял стирать скипидаром и писать по новой.

— Это не просто выставка, а выставка памяти, — сказал куратор студенческой галереи BI Art художник Валентин Даниленко. — Вы настолько профессионалы — те, кто учился у Владимира Ивановича, я знаю и других его учеников — вы умеете думать, видеть. Это не так часто встречающиеся качества у художника. Иные научились мазать кистью и водить карандашом, но мозги при этом не чувствуются. А глядя на ваши работы, вижу не только профессиональный, умный взгляд, мастерство, но еще то, что в каждой работе есть каждый из вас. Это очень дорогого стоит. Бывает, смотришь на работы — ни ума ни сердца. А у вас все это есть. Пусть иная работа более удачная, другая менее. Я вижу, насколько вы ценны и состоялись как художники. Спасибо и низкий поклон вашему учителю за то, что он воспитал из вас художников.

— Как рядом с личностью такого учителя, как Владимир Иванович, остаться самими собой? — задалась вопросом Марина Лаптева. — Это действительно было непросто, потому что первые наши выставки были такие — люди приходили и говорили: "Ой, везде Козин!" И нам это было обидно, потому что до иных работ наш учитель и не дотрагивался. А сейчас вижу в наших работах — да, действительно, его почерк, вкус, все узнаваемо, но все разное. И мне очень радостно, что мы все сохранили свое внутреннее видение мира. Смею выразить надежду, что за этой живописью — будущее. Столько неадеквата сегодня в мире, что прекрасное реалистичное масло будет согревать души людей. Здесь красота, любовь.

— Я не художник, у меня жена художница, — выступил один посетитель. — Хочу сказать, что ученики продолжают дело своего учителя и за рубежом, где через них люди узнают о Латвии. Ведь многие там не знают, где она находится. На своих выставках за границей моя жена рассказывает, что такое Латвия, и приглашает съездить в нашу красивую страну.

— Очень высока ценность того, что существуют такого плана студии, — сказал известный художник Николай Кривошеин. — Во времена нашей всеобщей разрозненности, когда все разбегаются по каким–то своим зимним квартирам, сидят в одиночестве и стараются себя позиционировать в художественном пространстве персональными выставками, большая смелость собраться и сделать такую общую экспозицию — когда ты на фоне всех остальных и есть возможность сравнить себя с другими. Даже определенный героизм в этом есть. Ребята, не просто пишите отдельно, а собирайтесь вместе. Потому что так или иначе все мы друг друга дополняем.

"Бог послал профессора"

— Мы друг другу не друзья, не враги, а учителя, — сказала Алевтина Ставрова. — Мы учимся друг у друга, а самый наш главный учитель, Владимир Иванович Козин, уже в Царствии Небесном…

Как–то, лет 20 назад, мы с подругой гуляли по Старой Риге и зашли в галерею "Неллия". А мне очень хотелось серьезно заниматься живописью. Там была выставка какого–то художника, и висело маленькое объявление: "Набираю в студию учеников". И телефон Владимира Ивановича. Я позвонила. В жизни не бывает случайностей. Если ты хочешь чем–то серьезно заниматься, Господь тебе посылает возможность. Мне Бог послал профессора в качестве учителя. Я пришла первой в его студию…

— Я посмотрел ваши работы — вне всякого сомнения, в них много оптимизма, — сказал сотрудник БМА Петр Антропов. — И сегодня, когда порой и солнце не хочет утром вставать, все это очень важно и нужно. И хочу пожелать вам главного — чтобы вы не только не теряли оптимизма, но и вдохновляли своими работами других. Потому что людям очень надо немного солнца в холодной воде.

— Владимир Иванович говорил: "Видеть глазами художника — счастье, уметь отобразить — счастье вдвойне, — поделилась Любовь Зих. — На занятиях в студии он упорно и умело направлял нас к этому двойному счастью. Вспоминаю, как мне невероятно трудно было с привычной работы перестраиваться на общее видение, работать от общего к частному. Теперь понимаю, что это более гладкая дорога к умению выражать свои мысли на холсте.

Выяснялось, что работы по принципу "как вижу, так пою" недостаточно. Владимир Иванович охотно делился премудростями композиции, говорил о необходимости синтеза непосредственных ощущений абстрактного мышления, чего так не хватает самодеятельному художнику.

В студии Владимир Иванович работал и над своими произведениями — это был потрясающий пример настойчивости и влюбленности в свою работу. Мы уже написали по паре натюрмортов, а он все писал и писал в поисках того самого единственного и верного решения.

С благодарностью вспоминаю беседы об искусстве, анализ картин известных художников. У нас открывались глаза — это было развитие, воспитание.

Самое главное — Владимир Иванович научил работать, спасибо ему за это огромное! Как увидишь интересную картину, первая мысль — покажу нашему учителю, обсудим. А теперь ничего не покажешь, не расскажешь, не посоветуешься. Очень его не хватает. Светлая память Учителю, Живописцу, Человеку!

— Я четыре–пять раз переделывала свою картину "Перед грозой", — призналась Наталья Савицкая. — Поначалу нарисовала здесь озеро в камышах. А утром наш учитель приходит и говорит мне: "А теперь мы все переделываем — пишем море, гусей–лебедей". Потом говорит, что придумал уже что–то другое — и я сижу и пишу, все время что–то меняя. Когда мы занимались по три раза в неделю, он приходит на очередное занятие, подумает — и дает тебе новое задание. А другую картину я переделывала семь–восемь раз.