«Мы не нравимся друг другу» - Лиепниекс о жителях и политике в Латвии

Мне не нравятся и Раев, и Пунтулис, и Меньгельсоне, и Кариньш, и «Новое Единство». Да что там - мне не нравится ни одна партия, и политики мне не нравятся, пишет на портале nra политтехнолог Юргис Лиепниекс.

Совсем не нравятся. И я подозреваю, что я не один такой. Каждый раз перед выборами я пытаюсь выяснить, какая партия мне не нравится чуть меньше, чем другая. Хорошо хоть, что этих кандидатов можно вычеркнуть, тогда я хоть могу нормально выразить свое недовольство. Еще я не люблю всяких сверхумных экспертов, которые просто умно говорят, что все не так, а сами никогда ничего не делали. Мне не нравятся и журналисты, мне нравится только когда они на кого-то толково наезжают катком. О да, мне это нравится. Раньше Домбурс мне нравился, он научил меня ставить всех на место, научил говорить то, что я о них думаю, но сейчас это уже не так. Не нравится.

Мне также не нравятся все существующие НПО с их преувеличенным и воинственным чувством справедливости. Иногда они правы, но всё равно подозрительны. Кто им вообще платит? Я не люблю латвийских бизнесменов, потому что у меня есть сильное подозрение, что честно они не разбогатели. Если они небогаты, едва сводят концы с концами, то они мне нравятся чуть больше, но совсем не так. Я не люблю госслужащих, они ничего не понимают, просто сидят и получают свою большую зарплату. Вы мне вообще не нравитесь. Конечно, я вам тоже не нравлюсь. Мы латыши. Мы не любим друг друга. Говоря про многих, мы уже давно забыли, почему они нам не нравятся, но прекрасно помним, что они нам не нравятся.

Нет, ну есть исключения, конечно, я понимаю, не надо утрировать и обобщать. У меня есть друзья, которые мне нравятся. Свои. Я им тоже нравлюсь. Мы страдали друг за друга. Затем, конечно, есть баскетболисты или хоккеисты, когда они выигрывают что-то большое. Но там уже полно неприятных людей, и кто вообще управляет этой федерацией? И кому принадлежат эти клубы? И кто спонсоры? Ничего хорошего там нет, полно всяких неприятных людей. Вот как мы живем.

Одна из главных причин, по которой вы мне не нравитесь, это то, что я все знаю лучше. Это так утомительно — знать все лучше, чем все остальные. Никто больше не слушает. Они думают, что знают все лучше. Идиоты.

Шведы, датчане, финны, американцы, французы, даже эстонцы — они нам нравятся, они умные и все делают правильно. Нам также нравятся их предприниматели, нам нравится с ними работать гораздо больше, чем с латвийцами. Мы их тоже не критикуем, если мы какие-то чиновники, потому что они же все таки иностранцы. Мы даже радуемся, когда они покупают еще одну латвийскую компанию. Теперь будет лучше. Это будет больше похоже на зарубежье, чем на Латвию.

Русские... ну, с ними все понятно, они нам особенно не нравятся, даже больше, чем латыши, они на первом месте, на то есть ясные причины. Но латыши на втором месте.

Учитывая, что мы так сильно не нравимся друг другу, неудивительно, что чем дальше мы живем, тем больше причин и трещин для разделения - ковид, вакцины, маски, геи и традиционная семья, нетрадиционная, мы не упускаем ни одной возможности. Сейчас трансгендеры, климат, Стамбульская конвенция, ночной покой в городах, практически каждый месяц появляются новые темы, которые можно использовать для вспышек ненависти, для отмены, высмеивания, принижения, наставления кого-то. И это всего лишь бытовые темы поверх глубокого, устойчивого отвращения к прогрессивным, консерваторам, зелёным, синим, правым, левым лембергистам, затлеристам, сороситам, нацикам, паристам, социкам, коммунистам и всем прочим старперам и новомодные зеленым товарищам. Благодаря технологиям ненавидеть кого-то, всех и всё стало намного проще, чем раньше, и мы знаем, как этим воспользоваться. Немного ловкости пальцев и я уже в каком-то прошлом нашел какое-то неудачное высказывание или глупость и – ха, понял, прицелился. На тебя возлагаются большие надежды только в том случае, если ты полный нуль из ниоткуда, вообще без всякого прошлого, если о тебе вообще ничего не известно, хотя тогда тебя, конечно, обвинят в недостатке опыта и в том, что не знают хоть что-нибудь о тебе. Но ладно, дадим вам шанс до первой незначительной ошибки.

В национальном масштабе это явление взаимной неприязни проявляется в полной неспособности сотрудничать и работать вместе. Недавнее правительство Кариньша является прекрасным примером этого. Они долго рассуждают о том, на скольких ножках стол или табуретка более устойчивы, пока менее чем через год не обнаруживают, что вообще не способны сотрудничать, сколько бы они ни узнали о столярной тематике. Потом они пытаются расширить коалицию, но одни с ними не будут сотрудничать, а другие опять с этими, и в той партии есть это, и в той партии, и мне почему-то кажется, что я даже уже знаю, как это будет пойти в сотрудничестве с теми, кто, похоже, согласился. Я знаю это, потому что люди, которые не любят друг друга, могут сотрудничать только в том случае, если они способны забыть о своей личной неприязни во имя высшей цели, но таких чудес в Латвии еще не видели.

Общественные СМИ – еще один замечательный пример того, как наша неприязнь друг к другу определяет общественную повестку дня, качество общественных дебатов и, соответственно, качество жизни в Латвии. Списки хорошего и плохого, желанного и незваного, поддерживаемого и неподдерживаемого даже в сферах вне политики, использования медиавласти и подчинения ориентирам самых узких личных симпатий и антипатий. В условиях отсутствия всякого контроля и критики в СМИ все это просто стало само собой разумеющейся нормой.

Но это только поверхность, давайте заглянем немного глубже.

Наш политический процесс на всех уровнях подтверждает описанную выше реальность.

Мы не любим друг друга, можем сотрудничать и чувствовать себя хорошо только в узком кругу. Наши политические партии представляют собой именно такие узкие круги, и в европейском контексте их даже партиями назвать нельзя.

Немного цифр для сравнения. Правящая в Эстонии Партия реформ насчитывает 11 000 членов, Центристская партия — 10 000 членов и Консервативная партия — 10 000 членов. В Литве: Союз Отечества 12 тысяч, социал-демократы 15 тысяч. Короче говоря, и в Литве, и в Эстонии одна крупнейшая партия имеет больше членов, чем все сколько-нибудь значимые партии в Латвии вместе взятые. Крупнейшей партией Латвии по количеству членов является «Единство», насчитывающая 2166 членов.

Аналогичная история и с неправительственным сектором. В нем участвует микроскопическое количество людей, и большинство неправительственных организаций (не считая промышленных лобби) представляют собой проекты нескольких активистов или механизмов по сбору средств, опять же просто для поддержки нескольких активистов. (Я не говорю, что их не следует поддерживать или что плохо, что они существуют. Нет, это хорошо. Плохо то, что это собственные сплоченные группы, которым одинаково свойственны отвращение к чужакам и неспособность сотрудничать.)

Это имеет всевозможные последствия. Если мы не можем сотрудничать на таких уровнях, как ассоциация, партия или организация качественных общественных дебатов, то ясно, что такая способность не может внезапно появиться в Сейме или правительстве. Неудивительно, что жажда общества к твердой руке сверхсильного лидера, который мог бы затем навести порядок, всех поставить в порядок и заставить слаженно трудиться ради общей цели, не исчезает. Мы сами не знаем, как это сделать. И есть две основные причины. Первое – мы не любим друг друга. Второе – мы не понимаем, не хотим признать, принять, что Латвия должна быть чем-то выше наших индивидуальных симпатий или антипатий. Мы должны иметь возможность сотрудничать друг с другом в интересах Латвии, даже если мы не обязательно любим друг друга. Общее дело должно быть важнее. Неважно, нравишься ли ты мне — если ты лучше всех подходишь для работы, делай ее, я тебя поддержу. Неважно, нравлюсь я тебе или нет – все это должно быть даже не второстепенным, а совершенно неважным. Настоящим повседневным приоритетом нашей общественно-политической жизни является не Латвия. Нашим ежедневным приоритетом является осознание нашей взаимной неприязни и ненависти. Соответственно — постоянные ссоры, отмены, молчаливый взаимный саботаж, ворчание. Посмотрим правде в глаза: это то, что мы делаем. Не с общими интересами, не с защитой интересов Латвии, строительством, укреплением и обогащением Латвии. Можно ли это изменить? Я думаю, что есть.