Эффект тумбочки: откуда у государства берутся деньги (МНЕНИЕ)

Понимал ли экс-премьер Кариньш и его номенклатура, откуда берутся деньги? Такой вопрос на TV24 в программе Kārtības rullis был задан Андрису Бите, президенту Латвийской конфедерации работодателей.

Это напомнило старый анекдот.

Следователи спрашивают мужчину:

– Где вы берете деньги?

– В тумбочке, – отвечает тот.

– А кто кладет в тумбочку?

– Жена.

– А жена откуда берет?

– Так я же кладу.

«Я думаю, что Кариньш, да, понимал, откуда берутся деньги. А вот номенклатура по-прежнему очень плохо понимает что-либо в том, откуда берутся деньги в бюджете и в их собственных карманах. Это ужасно», – признался глава работодателей Андрис Бите.

А ведь давно уже говорят, что перекос образования в сторону гуманитарных наук за счет точных нам еще аукнется. А что, возможно, уже началось. Госаппарат пополняют все больше представителей молодого поколения. Это можно понять и из слов Бите:

«Поэтому мы всегда говорим: надо начинать с образования! Надо учить этих чиновников в министерствах, депутатов или учителей в каком-нибудь поселке, надо рассказывать, что доходы их кошелька напрямую зависят от того, как идут дела у предпринимателей в их городе – сколько фабрик в наличии, сколько услуг, экспортных предприятий – это очень тесно связано», – отметил эксперт.

Глава конфедерации рассказал о своем опыте: у него была беседа с депутатами, которые в самом деле убежденно заявляли, что предприниматели их не содержат. Слуги народа были оскорблены такими утверждениями – на самом-то деле, мол, они получают деньги из госбюджета.

А кто кладет в бюджет? Как это кто? Нельзя же быть таким невежественным. Конечно министр финансов, вы видели, какой у него портфель? А откуда он берет деньги? Как откуда?! Конечно из бюджета!

Когда бюджет теряет равновесие

Айварс Стракшас на портале Pietiek пишет об основах экономики, открытие которых для наших чиновников также может стать горьким плодом познания «добра и зла» в экономике.

Общепринято, что рост ВВП означает также рост благосостояния, что, к сожалению, не всегда так. Есть один простой статистический показатель, и за ним можно следить на сайте Банка Латвии: statdb.bank.lv/lb/Data/200, который гораздо точнее и понятнее показывает, что происходит с экономикой и насколько мы на самом деле конкурентоспособны. Это состояние текущего счета платежного баланса.

Здесь сложно что-либо перепутать или неправильно понять. Если состояние текущего счета положительное в течение определенного периода, это означает, что экономика конкурентоспособна и средств, привлеченных от экспорта товаров и услуг собственного производства, достаточно для оплаты импорта. Если нет, то мы тратим наши сбережения или вынуждены брать взаймы.

И тут мы снова больно ударяемся коленкой о тумбочку. Это похоже на семейные финансы. Если доходы семьи превышают расходы, семья становится богаче, если наоборот, то она становится беднее, потому что тратятся сбережения или приходится брать кредит. Так что ничего сложного.

Каков результат текущего счета платежного баланса Латвии за первое полугодие? – задается вопросом Стракшас. Сальдо текущего счета было отрицательным – 883 миллиона евро. Таким образом, мы покупаем больше, чем экспортируем, и нам приходится рассчитываться либо за счет сбережений, либо за счет внешнего кредита. Это катастрофа? Нет, это не катастрофа, а серьезная проблема. Последним периодом с положительным значением сальдо был 2020 год. Накопленный дефицит с начала 2021 года составляет 4 млрд евро. Понятно, что это не может продолжаться долго и с этим надо что-то делать, пишет экономист.

Евро «хорошие» и евро «плохие»

Возможные действия также просты на первый взгляд. Либо экспортируйте больше, либо импортируйте товары, которые должны потребляться меньше. Влияние каждого евро с обеих сторон на результат будет одинаковым. Таким образом, каждый евро, не уплаченный за импортные товары, будет иметь такое же влияние на баланс текущего счета, как и евро, полученный за экспорт.

Проще говоря, когда мы покупаем латвийский продукт в магазине, мы либо мало, либо вообще не влияем на импорт, но, выбирая импортный продукт, мы способствуем формированию отрицательного сальдо текущего счета. Здесь автор клонит к так называемому потребительскому патриотизму. Но увы, как показывает практика, латвийцы в этом плане не великие патриоты. Норовят купить где дешевле и качественнее. Может, стоило бы сосредоточиться не на «экономике из-под прилавка», а на других отраслях, традиционно дававших значимый вклад в копилку внешнеторгового баланса страны?

В первой половине этого года произошли два неприятных события. Балансы железных дорог и финансовых услуг впервые имеют отрицательное значение. Соответственно, минус 3 и минус 9 миллионов евро за полгода. Пока потери символические, но следует учитывать, что некоторое время назад обе эти отрасли несли существенный вклад в баланс экспорта услуг.

Результат первого полугодия 2019 года в железнодорожном секторе составлял плюс 54 миллиона евро. Баланс экспорта/импорта финансовых услуг в первом полугодии 2016 года составил плюс 135 миллионов евро. Если с пустыми рельсами все понятно – геополитика, то в сфере финансовых услуг мы просто стали неконкурентоспособны. Мы вынуждены покупать больше услуг, чем можем продать.

Сектор услуг в Латвии традиционно покрывал дефицит товарного раздела, но сейчас он стагнирует и даже снижается. Если с первого полугодия 2019 года, то есть доковидного периода, доходы от экспорта товаров выросли менее чем на 50% (импорт почти столько же), то экспорт услуг снизился на 13% и больше не является в состоянии покрыть убытки, вызванные импортом товаров. Следует также сделать вывод, что исчезновение железнодорожного и финансового секторов с экспортных рынков не было заменено ничем другим.

«У нас есть проблема? – спрашивает Стракшас. И отвечает: – Совершенно верно, и времени мало».

А вдоль дороги – мертвые с косами...

Еще одно неприятное открытие, которое принесло исследование фирмы Lursoft. Оказывается, в Латвии намного меньше предприятий, чем записано в Регистре предприятий.

В Латвии имеются неликвидированные крестьянские хозяйства, рыбацкие хозяйства, индивидуальные коммерсанты, индивидуальные предприятия, а также общества с ограниченной ответственностью одного участника, собственники которых... умерли, утверждает исследование.

В настоящее время в Регистре предприятий зарегистрировано чуть более 24 тысяч активных крестьянских хозяйств, однако анализ их владельцев показал, что в 14% случаев эти люди уже умерли. Рыбацких хозяйств, оставшихся без владельцев, еще больше – 20%. Доля индивидуальных предприятий, чьи владельцы ушли в мир иной, составляет 19,6%.

Андрис Ласманис, бывший председатель Совета по сотрудничеству малых и средних предприятий:

«Это впечатляющие показатели, которые вызывают больше вопросов, чем дают ответов. Новому правительству стоило бы изучить эти цифры и понять, в чем кроется корень проблемы. Может быть очень много причин в ситуации, когда собственник умер, а никто другой его место не занял.

А именно: дело о наследстве может тянуться не только месяцами, но и годами, особенно если среди потенциальных наследников имеются споры. С таким же успехом может быть обратная ситуация, когда у умершего собственника остались долговые обязательства, которые никто не хочет брать на себя, и поэтому дело о наследстве даже не открывается.

Также стоит установить срок, по истечении которого следовало бы применять принудительное исключение фирм-привидений из регистра».