Суровая муза изгнания: «Место, где меня нет, еще не съело огнем...»

Подлинная лирика не имеет границ – в этом я убедился на днях, слушая чтение поэтов из России и Литвы, держа в руках книгу стихов, прилетевшую из Израиля.

Собрал нас всех в день своего рождения появившийся 48 лет назад на свет в городе Губкин Белгородской области Константин Рубахин. Он окончил журфак Воронежского университета и аспирантуру социальной психологии в Петербурге. Стал известен на родине как бескомпромиссный природоохранный активист, вошел в конфликт с властью, получил политическое убежище в Литве и последние годы живет в Риге. В центре латвийской столицы Рубахин оборудует музей масонства – не имеющее аналогов собрание артефактов вольных каменщиков откроется в этом году. А на днях представил сборник стихов «Линия соприкосновения».

«О чем этот текст? Обо всех, кто едет сейчас в бэтээрах»

С литературой на русском языке в наших магазинах теперь по понятным причинам напряженка. Вот и новая поэтическая книга попала к нам издалека – вышла в тель-авивском издательстве «Бабель». Свои отзывы оставили именитые литераторы – Томас Венцлова, Линор Горалик, Елена Фанайлова. Способ познания «великого и ужасного мира» от Рубахина, пишущего уже почти четверть века, – смелая метафора. Произведения написаны в период с 2014 по 2022 годы, последние циклы – уже во время войны...

«были дела
а потом вспоминается холод
запах костра
или горящих книг и дома их – полок

и человек вылезает из голого в стеклах пола
и перешагивает
себя или кого-то другого

городом был гудел и казался скучным
разве на елку сходить или выпить водки
ну а теперь его точно не было лучше
и догорающей книжной икеевской полки».

«Сейчас, – отмечает критик Демьян Кудрявцев, – наступило такое время, когда автор не может отделить личное от поэтического – они сплавляются в политическом. Рубахин и ранее не жертвовал ни взглядами, ни поиском собственной интонации, работая над собой так же, как над строкой, но именно сейчас эта позиция стала не просто актуальной, а единственно возможной».

– Я выехал из России ровно десять лет назад, – сказал Константин Викторович, пришедший на рижскую встречу вместе с живым литовским классиком Венцловой.

А ведущая канала Current Time и поэтесса Елена Фанайлова считает, что нужно говорить «о русской агрессии, об ответственности Кремля и себя».

– Костя сделал то, чего я ждала от русской поэзии с 24 февраля. Не нытья о себе. Я мало читала о современной политической истории. Косте удалось предъявить русское антропологическое зло. Мы с ним с Юга России. У нас есть фотографии предков в вышиванках. Украинский язык был языком моей бабушки. Эта книга – пример того, как мужчина может работать с историей своего рода. Книжка не только про наши черноземные места, но и про приграничье – Литву, Латвию.

Ну и про эмиграцию вообще: «И лучше пешком до границы дойди, до самого верхнего ларса»...

Общественная позиция

Бывший помощник депутата Госдумы Ильи Пономарева, в феврале 2022 года К. Рубахин подписал открытое письмо, охарактеризовавшее российское вторжение на Украину как «моральную катастрофу России, поставившую ее на одну доску с фашистской Германией».

«Умолкли рупоры, слышней распад гранита»

А потом – неожиданно – начал читать Томас Венцлова. По его словам, пишет он 60 лет, но стихи только по-литовски. «Переводил меня даже Иосиф Бродский». А раз в юности Томас из-за любви к русской девушке «совершил нечто антипатриотическое – написал по-русски под Ахматову». Стихи, по его признанию, не очень, потому и не жаль, что пропали.

Сейчас он пишет 5-6 стихотворений в год, так за пятилетку набирается книжечка. Главной своей работой считает «Историю Литвы». «Стараюсь разобраться с литовскими мифами и стереотипами, которые людям уже осточертели. Она переведена на русский, будет толстый том, выйдет, видимо, на Кипре. Будет доступна и в России, и в диаспоре».

В Риге же Венцлова прочел стихотворение «Азовская кампания», про сражения на Украине. «Это немножко полемика с Бродским. У него, к сожалению, есть антиукраинские стихи, не лучшее, что он написал».

Величественно звучит литовский язык Венцловы – все слова понятны: ракетос, театрос, Мазепо. «В скрежете гусениц и мельтешне вертолетной моли», – гласил перевод. «Пути сожжены, а мидийцы все равно прорвутся».

85-летнему Томасу Венцлову есть что вспомнить, например, 1968 год – когда СССР вторгся в Чехословакию. Он собирался на акцию протеста, но жена поставила условие: «Или я – или транспаранты». «Вместо этого я написал стихи», – сказал Венцлова. И хотя стихи были посвящены Н. Г. (Наталье Горбаневской – поэтессе и участнице акции протеста на Красной площади), но они вышли в свет по-литовски. «Многие люди их поняли. Московский цензор тоже понял, если бы по-русски».

Проводя аналогии с событиями 55-летней давности, Венцлова заключил:

– В Киеве это не получилось, хотя Путин рассчитывал, что это пройдет. Времена изменились, слава Богу, хотя это и чревато огромными потерями и страданиями.

Мощно звучали и его собственные произведения в переводе на русский. «На покоренье Крыма» – гекзаметр про то, как «чернеет небо и ярится море»...

Или, например, посвящение литовскому другу физику Ромасу Катилюсу, который сподвигнул Бродского на эмиграцию. Иосифа уже почти убедили издать сборник, но Евгений Евтушенко намекнул на то, что первой книге необходим «локомотив» – что-то про партию, комсомол. Вместо этого Бродский... дал успешному собрату по физиономии. «Локомотивом» же мог стать стих «Народ». Однако Катилюс возразил Бродскому – и это тоже сочтут предательством!

Иосиф согласился с Ромасом, сборник не вышел, и он уехал.

Бродский любил Литву, потому что через нее видел Польшу, а дальше – Италию. Ему был близок католицизм, но особенно кальвинизм. «На месте Бога я себя осудил бы», – признался Иосиф коллеге и товарищу Томасу.

Сам Венцлова тоже был вынужден покинуть Литву – в штате Коннектикут, Нью-Хэйвен, литовский поэт прожил около 40 лет, преподавая в университете.

– Было впечатление, что в Союзе ничего не изменится. Но спустя полгода неожиданно стало меняться – и я вернулся в Вильнюс. О чем не жалею, хотя там есть проблемы. Вот, еду на саммит НАТО, к которому не имею отношения. Может быть, Путин жахнет по нему водородной бомбой?

Я высмеивал Ландсбергиса, я был уверен, что дожил до того, когда можно спокойно умирать, оставляя детям и внукам Вселенную в спокойствии. Но это оказалось не так.