«Я монах, и мне достаточно картошки» – последний митрополит Советской Латвии

19 февраля исполняется 110 лет со дня рождения митрополита Леонида (Полякова) — выдающегося православного священнослужителя ХХ века, церковного историка с докторской степенью, возглавлявшего Латвийскую православную церковь с 1966 по 1990 год.

Его очень боялись советские инспектора по делам религии и безгранично любили все верующие, а семинаристы за глаза называли "наш миленький".

Благодаря митрополиту Леониду в Латвию приезжали служить почитаемые во всем православном мире подвижники — архимандрит Таврион (Батозский), архимандрит Кирилл (Бородин), архимандрит Виктор (Мамонтов). В 80–е владыка совершил тайный постриг в монашество главного инженера Управления Латвийской железной дороги Георгия Савченко, который впоследствии стал всеми любимым в нашей стране схиархимандритом Агафангелом.

22 апреля 1990 года при огромном стечении народа владыка Леонид возглавил чин освящения и установления крестов на возвращенный Латвийской православной церкви Кафедральный собор Рождества Христова, а через несколько месяцев, 8 сентября, его земная жизнь оборвалась…

Как врач стал епископом

В миру митрополита Леонида звали Львом Львовичем Поляковым. Родился он 19 февраля 1913 года в еще дореволюционном Петербурге в дворянской семье. Отец будущего владыки окончил Военно–медицинскую академию, как военный врач участвовал в Первой мировой войне и Белом движении, после чего был вынужден эмигрировать. Мама Ольга была выпускницей Смольного института благородных девиц, но когда мальчику исполнилось четыре дня, она умерла. Воспитанием маленького Льва занималась ее сестра Елизавета — всю свою жизнь она была рядом со своим племянником.

В школе у Льва Полякова было двое лучших друзей–одноклассников — выдающийся артист Аркадий Райкин и великий ученый физик–математик Яков Зельдович, один из создателей атомной бомбы в СССР. Дружили они до конца своих дней.

В 1939–м Лев Поляков окончил Ленинградский педиатрический медицинский институт и сразу был призван на военную службу. Клятву Гиппократа он сначала исполнял на Финской войне, затем во время Второй мировой, когда работал военным врачом в госпитале под Ленинградом, и регулярно передавал провизию (часть своего повышенного пайка) митрополиту Алексию Симанскому (будущему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I), находившемуся в блокадном городе.

В конце войны молодого врача направили в госпиталь, в котором проходили лечение и реабилитацию заключенные концентрационных лагерей. А в 36 лет он решил навсегда связать свою жизнь с церковью, поступил в Ленинградскую духовную академию и принял священнический сан. 1 сентября 1951 года в Псково–Печерском монастыре архимандрит Пимен (Извеков), будущий патриарх, постриг его в монашество с именем Леонид.

Как познакомился с патриархом

У митрополита Леонида был врожденный дар педагога, который помог ему стать прекрасным наставником для нескольких десятков совсем юных семинаристов. Между собой они называли его "миленький" — именно так сам профессор Поляков обращался к ним на исповеди, но вытягивал при этом всю душу.

Несколько лет владыка Леонид преподавал в Ленинградской духовной академии, где вел курс истории Русской православной церкви и гомилетику. Затем он был переведен на должность инспектора в Московскую духовную академию и семинарию.

Строгий, но в то же время заботливый инспектор заменил многим семинаристам отца (больше половины мальчишек тогда росло без отцов — ему досталось самое "военное" поколение). Часто он подкидывал ребятам деньги, покупал угощения. Но чем выше он ценил человека, тем строже к нему относился и тем ближе сходился с ним.

Однажды митрополита Леонида (тогда еще в сане архимандрита) пригласил на обед в патриаршую резиденцию патриарх Алексий I. Обстановка была домашней, и патриарх заинтересовался фамилией архимандрита: "Поляков? Во время блокады начальник госпиталя, Лев Львович Поляков, спас меня от голодной смерти, передавая мне часть своего пайка. Только жаль, что я его никогда не видел… Он случайно не ваш родственник?"

По реакции отца Леонида патриарх все понял и был растроган до слез. Через несколько недель архимандрита рукоположили в епископы и направили в Курскую епархию.

В 1962–м он вернулся в Москву и был назначен председателем хозяйственного управления патриархии и настоятелем Елоховского Богоявленского патриаршего собора. Но время было советское — инициативный епископ, говорящий блестящие проповеди и умеющий привлекать молодежь, был сразу же взят на заметку властями, и через год его выслали из Москвы. За три года владыка сменил три кафедры. Он был архиепископом Ярославским и Ростовским, Пермским и Соликамским, а также временно управляющим Свердловской и Челябинской епархиями.

Одновременно владыка Леонид продолжал заниматься научной деятельностью и был избран почетным членом Московской духовной академии. В списке его церковных наград были ордена от Александрийской патриархии, Пражской и Чехословатской митрополий.

Рижский путь

В Ригу владыка Леонид приехал 8 октября 1966–го. Ему было тогда 53 года. В Латвии в это время действовало около сотни храмов и один монастырь. Ни один из них в годы управления митрополита Леонида не закрылся, в большинстве храмов был сделан капитальный ремонт и проведено отопление. Особо владыка Леонид заботился о монашеских обителях — рижском Свято–Троице Сергиевом монастыре и Преображенской пустыни. Приглашал в Латвию гонимых советской властью и изнуренных лагерями священников.

В 1978 году в Ригу нанес визит Патриарх Грузии блаженнейший Илия II. Свой первый визит в должности предстоятеля Грузинской православной церкви он совершил в том же году к Патриарху Московскому и всея Руси Пимену, а затем счел своим долгом посетить и митрополита Леонида. "Я прибыл к вам как ученик к своему учителю", — сказал он в своем слове после торжественного молебна.

Владыку Леонида любили абсолютно все. И абсолютно со всеми он вел себя как рядовой священник. По вторникам и пятницам с 10.00 до 14.00 каждый мог прийти к нему в кабинет. Он знал семьи всех латвийских батюшек. С удовольствием приходил в гости на именины и дни рождения не только к священнослужителям, но и к их женам и детям, а также к свечницам и уборщицам, служившим в храмах.

Был очень скромен в еде и очень смущался, когда для него на приходах устраивали роскошные трапезы. Говорил: "Я монах, и для меня достаточно картошки и винегрета". И добавлял, что владыка не должен "объедать епархию".

"Во владыке было что–то материнское по отношению к людям. Он переживал за людей так, будто он их родил. Каждый человек имел возможность открыть ему свою душу и получить нужный совет. Помню, как мне с горечью говорили некоторые клирики: "Как же мы не понимали, что у нас было такое сокровище. Мы считали, что так и должно быть. И только тогда, когда не стало владыки, мы поняли, кого мы потеряли", — вспоминал настоятель Свято–Евфросиньевского храма в Карсаве архимандрит Виктор (Мамонтов).

Согласно своему завещанию митрополит Леонид похоронен радом с глубоко почитаемым им старцем Таврионом на монастырском кладбище в Спасо–Преображенской пустыни в Валгунде.